Какие шаги предпринять государству и что делать родителям, чтобы избежать трагедии в семье, рассказали специалисты.
16 января этого года напарники капитан Муратбек Омарбеков и старший лейтенант Айбек Дуйсенов из полка патрульной полиции ДП Астаны спасли жизнь 17-летнему подростку, передает inbusiness.kz.
По официальной версии, в полицию на канал «102» в 13:00 поступила информация от очевидцев: на 15-м этаже дома по улице Калдаякова на подоконнике сидит молодой человек, свесив вниз ноги, и пытается спрыгнуть. Прибыв на место, сотрудники полиции быстро поднялись на этаж и начали стучать в двери. Дверь в квартиру, в которой произошел инцидент, открыла сестра парня и узнала о случившемся от полицейских. Сотрудники полиции вбежали в квартиру и, улучив момент, когда парень сдвинулся, открыли окно и затянули его внутрь.
Однако на самом деле все выглядело не так просто и полицейские проделали большую работу. Как рассказывает капитан Муратбек Омарбеков, подросток в мороз просидел около 40 минут на узком карнизе 15-го этажа, и даже если бы передумал прыгать с такой высоты, то все равно мог бы сорваться в любой момент. Парнишка сел со стороны той части окна, где оно не открывается (чтобы не помешали), и задернул шторы, намерения у него были серьезные. Сестра даже не подозревала, что в соседней комнате в этот момент ее младший брат пытается покончить жизнь самоубийством.
«Действовали оперативно, каждая секунда была на счету, ведь на кону стояла жизнь человека. Было решено отвлечь парня, поэтому мы заранее подговорили сестру разговаривать с братом из открытого окна соседней комнаты и делать вид, что она не слышит его ответы. Таким образом, чтобы она его услышала, парень бы продвигался к той части окна, где мы могли бы открыть его и затянуть парня внутрь комнаты», – вспоминает капитан Омарбеков.
План сработал – девушка расспрашивала брата, делая вид, что не слышит, о чем он говорит. Он же интуитивно, чтобы сестра расслышала его, постепенно продвигался в сторону сотрудников, сидевших в засаде и ждавших удобного момента, чтобы его схватить. К счастью, подросток был спасен.
Как выяснилось, причиной пойти на крайний шаг стал проигрыш в казино. У 17-летнего парня, как и у его старшей сестры, погибли в аварии родители, что тоже нагнетало психоэмоциональное состояние. В тот день парень взял банковскую карту сестры и, сняв 500 тысяч тенге, все проиграл. С ним была проведена профилактическая работа совместно с психологами.
И это только один пример, когда человеку пришли вовремя на помощь, а ведь их много. Как пояснили полицейские, такое в их практике случалось не раз. Спасают от необдуманного шага не только несовершеннолетних, но и взрослых, пожилых. Зачастую эти люди видят свою проблему неразрешимой, им кажется, что это лучший выход из ситуации. Но они глубоко ошибаются и уже потом, в беседе с психологами, осознают это.
Верна ли статистика?
Свежие статданные КПСУ Генеральной прокуратуры РК показывают относительное снижение детских суицидов в стране по сравнению с прошлыми годами.
Отражает ли статистика действительное положение вещей, какие факторы влияют на суицидальное поведение детей, что нужно предпринимать родителям и достаточные ли меры принимает государство по снижению суицидов в стране, inbusiness.kz рассказали специалисты по детским суицидам: кандидат медицинских наук, врач высшей категории, психиатр, психотерапевт Сергей Скляр и магистр психологии, семейный психолог, руководитель фонда Just Support Светлана Богатырева.
«Полагаю, что статистика отражает действительное положение вещей, потому что сейчас много уделяется внимания тому, чтобы суициды фиксировались. Естественно, совершенной системы регистрации суицидов нигде нет, ни в какой стране. Всегда есть недочеты в этой регистрации. Но то, что официальная регистрация введена и ведется уже в течение 7-8 лет – это уже большой шаг. Наша статистика отличается от большинства стран, где официально не ведется статистика попыток суицидов», – отмечает Сергей Скляр.
При этом доктор не думает, что СМИ раздувают эту проблему, но все же делают упор на детские суициды, потому что они более остро воспринимаются обществом и выглядят более привлекательно с точки зрения наполнения контента. На его взгляд, это в большей степени журналистские особенности ведения работы – что больше продается, то больше и освещается. Эксперт отмечает, что на самом деле в стране намного серьезнее обстоит ситуация с взрослым суицидом и суицидом пожилых. А подростковый суицид, если рассмотреть его в разрезе общей статистики, занимает небольшое место. Но среди других стран по подростковому суициду Казахстан находится в первой десятке.
Специалист-суицидолог Светлана Богатырева, наоборот, считает, что СМИ наконец-то обратили внимание на эту тему и поняли, что могут держать ее в фокусе государства и госполитики. Тенденция в стране на то, что «у нас все хорошо» сменилась тем, что стали объективно освещаться какие-то социальные проблемы.
Полная семья или неполная – не суть важно
Готовя материал, корреспондент inbusiness.kz изучила статистику и обнаружила, что на протяжении последних двух лет лидирует количество суицидов среди детей в полных семьях. Существует ли в этом закономерность, рассказали эксперты.
«Полная семья или неполная – в этом нет никакой закономерности. Если мы возьмем одну конкретную семью, то в ней при полноте ее внешней могут быть совершенно разные отношения между супругами, вплоть до того, что они не живут даже совместно. Проживают в разных домах, но при этом такая семья формально считается полной. Поэтому полнота или неполнота не самый важный фактор для совершения суицида», – отмечает доктор Скляр.
Социальные нюансы как фактор совершения суицидов среди детей не являются определяющими, устойчивого тренда – полная семья или неполная, село это или город – нет, уверены специалисты.
«Это ситуативный фактор, семьи совершенно разные. Для себя я выделяю такой фактор, как семьи поддерживающие и семьи не поддерживающие, конструктивные семьи и деструктивные семьи. Там не важно, есть ли папа, полная семья или нет, может ли семья позволить себе отдых ребенку за границей или нет, социальный статус не имеет значения – более обеспеченные либо менее обеспеченные. Это вообще никак не влияет. Основным становится то, слышат ли ребенка в этой семье или нет, есть ли у него поддержка среди родителей или нет. Может быть даже одна бабушка и при этом очень прекрасная семья – ребенок чувствует защиту, внимание и ласку от бабушки. А может быть полная семья – такая обеспеченная, но более холодная, где ребенок регулярно режет себе руки», – говорит Светлана Богатырева.
Основные факторы суицидального поведения детей
Оба эксперта отмечают, что какие-то факторы сложно назвать. Есть понятие биопсихосоциального подхода. Биологический фактор – это наличие какого-либо заболевания, чаще всего это заболевание все-таки психическое. Допустим, та же депрессия относится к психическим расстройствам. Следующий фактор – социальный – то микро- и макроокружение, которое есть. Микроокружение – это семья, взаимодействия в школе. А макроокружение – это воздействие на психику ребенка. И третье – психологический фактор, к нему относятся особенности характера. Это может быть как общительный ребенок, так и интроверт, оба способны совершить суицид. Но для них при суициде будут совершенно разные внешние ситуации, которые ведут к декомпенсации – к слому и надрыву психики. Поэтому указать здесь какие-то точные причины нельзя. Но самое важное, что нужно понимать, – это сочетание всех трех этих причин. Только тогда происходит суицид. Если есть благоприятные семейные отношения, нет психического расстройства, то вряд ли такое событие произойдет. Должно быть сочетание всех этих трех факторов.
«На это влияет общее состояние ментального здоровья. Если ребенок укреплен и имеет хорошую психологическую поддержку в семье, имеет доброжелательные отношения с родителями, со сверстниками, с педагогами школы и в целом его психологическое здоровье не расшатано – он не в кризисе, не в стрессе, то любые внешние вызовы он может спокойно перенести или же хотя бы совладать с ними и миновать эту крайнюю черту. Тут нужно смотреть на общее состояние ребенка – на то, как он себя чувствует, в каком виде его эмоции, его мысли и вокруг чего сейчас все это вращается», – отмечает специалист Светлана Богатырева.
Когда родителям нужно бить тревогу и что рекомендуют суицидологи?
Чаще всего в предсуицидальном событии ребенок меняется в своих привычках, поведении, в своих высказываниях. В первую очередь родителям нужно обратить внимание на какие-то стойкие изменения, не характерные для ребенка, советует Сергей Скляр.
«Если мы говорим о клинической депрессии, то из депрессивного состояния нужно не вытаскивать, его должен лечить врач. То есть эти периодные состояния даже не работа психолога, это работа психиатра или психотерапевта, потому что ценой этому может быть жизнь. Не каждая депрессия приводит к суициду. Но если подросток страдает депрессией, то риск суицида у него в десятки раз повышается», – отмечает врач.
Прежде всего он рекомендует родителям обращаться к специалистам, а если же говорить об общих результатах – уметь разговаривать, хотеть разговаривать со своим ребенком, со своим подростком. К сожалению, не всегда родители это используют и хотят это делать.
В действительности, не в каждой семье принято разговаривать с детьми. Иногда фраза «тебе слово не давали» или «иди, это разговоры взрослых, не мешай», а иной раз полное игнорирование в ответ со временем сводят вообще любое общение со стороны ребенка к нулю. Не исключено, что после парочки таких обращений ребенок и вовсе перестанет подходить к родителям с любыми вопросами и будет искать ответы в Интернете, на улице и среди сверстников, что чревато последствиями.
По мнению Светланы Богатыревой, важно соблюдать хорошие дружеские отношения, изучать возрастную психологию, потому что в каждом возрасте у ребенка разные психологические потребности. Малышам в раннем возрасте очень нужно присутствие родителей: формируется привязанность, и очень важно, какого рода будет эта привязанность и будет ли она влиять на дальнейшую жизнь. Дошкольникам она тоже важна, как и необходимость большей социализации при поддержке родителей, а также доброжелательная среда сверстников, педагогов в детском саду. В школе важна академическая успеваемость, в подростковом возрасте важно общение со сверстниками – здесь следует не конфликтовать с ним, давать больше свободы, изучать всю эту динамику, принимать ее в своей жизни, стараться идти с ребенком на диалог, слышать его потребности. Если его обижают – вставать на его сторону и очень чутко следить за состоянием, потому что в подростковом возрасте происходит перестройка организма и на этом фоне могут всплывать какие-то генетические заболевания, может быть истощена нервная система.
Необходимо чувствовать ребенка и оказывать своевременную помощь, быть внимательным, не обесценивать переживания ребенка, помогать проживать негативные и позитивные эмоции. В целом быть неким старшим товарищем, старшим коучем – не только требовать, а расти вместе, заниматься и развиваться вместе с детьми.
Не количество, а качество проведенного времени
Злободневная проблема сегодняшней реальности – нехватка времени. В том, что современные родители не находят времени уделять внимание ребенку, факторов достаточно.
«Немаловажный фактор – это социальный. То есть родителей тоже когда-то воспитали их родители, и нельзя сказать, что какое-то поколение, допустим, поколение 60-х, 70-х и так далее – кто-то больше занимался детьми, кто-то меньше. Имеется сильное воздействие макросоциума, то есть последствия Интернета – то, что сейчас очень много гаджетов, доступно много разной информации, но при этом взаимодействие отцов и детей, если взять глобально, кардинально не меняется. Да, оно меняется в соответствии со временем, но не принципиально. В любых поколениях, в любые века у кого-то было время до своих детей, у кого-то не было. Кого-то воспитали так, чтобы разговаривать с ребенком, потому что и с ним в детстве разговаривали, а кого-то просто этому не научили. Здесь важно желание самого родителя учиться этому, даже если тебя не воспитали так предыдущие поколения. Это желание, наверное, является принципиальным», – подчеркивает доктор Скляр.
Чтобы сегодня выжить, родителям приходится очень много времени отдавать работе, своим задачам взрослого мира.
«Этот фокус должен быть и в голове родителя – задача понимания важности для ребенка совместного времени. В психологии есть такое понятие, как качественное время. Не суть важно, чтобы вы проводили вместе двенадцать часов в день или шесть. Но даже если вы проводите час – это время должно быть качественное время, с вниманием к ребенку, к его делам, с обсуждением того, что ему интересно и кто ему интересен. Устроить свой досуг так, чтобы это было интересно самому родителю и его ребенку-подростку также», – подчеркивает Светлана Богатырева.
Проблемы здоровья как один из рисков
Помимо психологических факторов, есть показания по здоровью, которые также могут оказывать влияние на смену настроения и депрессивное состояние детей.
«Это могут быть любые соматические состояния, приводящие к астении, а уж тем более эндокринные заболевания, особенно если эти заболевания связаны с тяжелыми инвалидизирующими последствиями. Допустим, ребенок болен сахарным диабетом, онкозаболеванием или каким-то тяжелым сердечно-сосудистым расстройством. То есть любое физическое длительное заболевание, особенно если оно инвалидизирующее для ребенка, может делать психику неустойчивой. Заболевания щитовидной железы – в первую очередь. Потому что очень часто они приводят к колебаниям настроения. А у нас, как вы знаете, эндемичная зона по дефициту йода», – рассказывает психотерапевт Скляр.
«Когда ребенок приходит с жалобами на депрессивное состояние, мы направляем его к врачу общей практики для проверки состояния здоровья, на сдачу анализов и работаем с психотерапевтом или психиатром, чтобы посмотреть какие-либо возможные расстройства и исключить их. И занимаемся психологическим консультированием, предоставлением психологической помощи только в том случае, когда понимаем, что над всем остальным направлением тоже идет работа: выспрашиваем о семье, учебном заведении, чтобы понимать общий контекст этой проблемы», – делится примерами из практики психолог Богатырева.
Если же у ребенка тонкая душевная организация, он ранимый и чувствительный, ограждать его от негативного влияния внешних факторов не нужно, как и заставлять противостоять, например, коллективному буллингу в школе. Это не его прерогатива, этим все-таки должны заниматься инспекторы по делам несовершеннолетних, педагоги, родители, классные руководители. А чтобы сделать ребенка более устойчивым к стрессам – в большей степени нужна работа с психологом.
По мнению доктора Скляра, учитывая, что темперамент закладывается как некое врожденное качество, можно предполагать, что кто-то из родителей (один или оба) тоже страдал от таких проблем. Родители передают такую стрессоустойчивость ребенку. Полностью оградить его от каких-либо стрессовых факторов невозможно, можно лишь выработать его стрессоустойчивость через грамотную помощь психолога.
Такого же мнения придерживается и его коллега:
«Мы же не хотим растить тепличное растение, которое мы всегда оберегаем и стараемся подстелить соломки. Ребенок должен знать, что он не один, у него всегда есть кто-то на его стороне, даже когда учитель ругает. Даже если вина очевидна, нужно разобраться дома, поговорить, выслушать, потому что ребенку очень тяжело, когда на него давят со всех фронтов. Надо дать возможность высказаться, объясниться».
И если по природе ребенок ранимый и чувствительный, то это его не слабые стороны, а сильные – он сочувствующий, эмпатичный и может встать на сторону друзей в случае чего. Скорее, тут надо руководствоваться не стратегией ограждения от негатива, а усилением лучших сторон ребенка и использованием слабости как силы, советует родителям Светлана Богатырева.
Литература для родителей по воспитанию детей
Чтобы лучше понимать ребенка и его возрастные особенности, специалисты рекомендуют книги Людмилы Петрановской, книгу Адель Фабер и Элейн Мазлиш «Как говорить, чтобы дети слушали, и как слушать, чтобы дети говорили» – про подростков, про братьев и сестер. А про привязанности светуют читать Гордона Ньюфельда, а также его последователей – все, что влияет на гармонизацию семейных отношений.
«Любые книги говорят о каких-то универсальных механизмах, но в каждом случае семья, а уж тем более ребенок, уникальны. Лучше, если им будет помогать специалист, тем более что сейчас все больше внимания уделяется психологической службе», – отмечает доктор Скляр.
Существует ли наследственная предрасположенность к суициду?
С точки зрения медицины гена суицида не найдено, рассказывает психотерапевт, но гены, которые передают колебания настроения, связанные с особенностью обмена тех биологически активных веществ головного мозга, которые влияют на настроение, передаются наследственно. Есть исследования, которые говорят о том, что они связаны с суицидальностью.
«Рассмотрим генеалогическое древо – если совершался суицид в семье, то риск того, что он может совершиться в следующем поколении, к сожалению, увеличивается, но не является стопроцентным. Внешние триггеры зависят от биологического состояния организма, насколько он биологически силен, от психологического состояния – какой по характеру ребенок и от социального внешнего фактора. Обычно я привожу пример: есть экстраверт и интроверт – есть замкнутый и общительный ребенок. Допустим, помещение в изоляции. Для ребенка общительного это будет травматичным, а для замкнутого – нет, он еще спасибо вам скажет, что его посадили дома на онлайн-обучение и ему не нужно выходить. То есть один и тот же фактор может совершенно по-разному влиять на человека в зависимости от характера», – рассказывает эксперт.
Если же ребенок астенизирован, чем-то серьезно болен, то любая шутка в отношении него, может, будет воспринята оскорбительно, как унижающая, утверждает врач. Причем та же самая шутка физически здоровому ребенку может не принести вреда, потому что он не сконцентрирован на этом.
Причинами суицида могут быть семейные конфликты, эмоциональные взаимоотношения между подростками, оценка за успеваемость или по-настоящему сильные стрессы – тот же буллинг, физическое или сексуальное насилие. Невозможно сказать, какой триггер будет определяющим, все зависит от совокупности этих составляющих.
Меры государства – достаточны ли они?
Министерством образования в школах постепенно поднимается статус школьного психолога. В министерстве здравоохранения введена штатная должность психолога во всех поликлиниках, где есть бесплатная психологическая служба, но не всегда, к сожалению, менталитет позволяет пользоваться психологической и тем более психиатрической службой, говорят специалисты.
«Если статистика положительная, то положительные результаты в принимаемых государством мерах есть. Но они никогда не могут быть достаточными, пока будут суициды. К сожалению, суициды – это не проблема сегодняшнего дня. Они были всегда, всю историю человечества. К сожалению, пока еще в ближайшем будущем суициды точно не уменьшатся, так же как и в общемировом масштабе происходит незначительная динамика уменьшения. Лишь треть земного шара ведет официальную статистику по суицидальному поведению», – отмечает доктор Скляр.
Вместе с тем, по его словам, проблеме подросткового суицида, в отличие от проблемы суицидов среди взрослых и пожилых, уделяется внимание на государственном уровне – созданы совместные приказы в министерствах, создана статистика в комитете правовой статистики учета при Генеральной прокуратуре, проводятся обучающие программы, очень активно республиканский центр сотрудничает с ЮНИСЕФ и ВОЗ по этой программе. Проведено много значимых и уникальных исследований за последние 10 лет в этой области.
«Наше государство периодически принимает разные меры. Вот буквально сейчас я изучаю проект комплексного плана по борьбе с насилием в отношении детей, по борьбе с детскими суицидами на 2023-2025 годы. Он сейчас находится на обсуждении, есть кое-какие шаги, намеченные в этом направлении. И то, что статистика колеблется от роста до спада, на мой взгляд, также свидетельствует о том, что какие-то меры предпринимаются централизованно, а какие-то на местах отдельно. Это показатель того, что все-таки есть эффект от таких мероприятий и программ», – подчеркивает Светлана Богатырева.
Но, на ее взгляд, не хватает комплексного видения проблемы и действий в этом направлении. Изначально предлагалось с помощью школьных психологов выявлять предрасположенных к суициду детей и направлять в поликлиники, но, как показывает практика, что в школах, что в поликлиниках специалисты не готовы работать с такой проблемой. Максимум, что они могут сделать, – это выписать медикамент, антидепрессант. А проблема так не решается, необходима еще комплексная поддерживающая психотерапия, чего поликлиники не могут предоставить.
«У меня есть ощущение, что на данный момент ни в школах нет компетенции, ни в поликлиниках и, в общем, эти дети «зависшие» – без помощи. Да, таких детей научились более-менее выявлять, но что делать дальше и как им помогать – в стране нет таких специалистов в таком масштабе, в каком есть проблема. Я бы видела выход в развитии психологических центров, не зависимых от школ, от поликлиник, где могли быть достаточно качественные специалисты, узко работающие с этой тематикой, которые бы развивались – частично поддерживались государством, частично могли бы зарабатывать. Такая смешанная модель на базе НПО, возможно, как наш ресурсный центр в Алматы, но на двухмиллионный город его очевидно мало. Все же ответ сидит в развитии таких центров при господдержке, но пока этого нет», – резюмирует эксперт.
Источник: inbusiness.kz